В республике Северная Осетия–Алания после убийства декана государственного университета Шамиля Джигкаева и ликвидации подозреваемого убийцы Давида Мурашева последовали жесточайшие репрессии в адрес проживающих в республике мусульман.
Аресты 18 человек, которые постоянно посещали Соборную мечеть Владикавказа, проходили поздно ночью с многочисленными нарушениями прав, с применением насилия к задержанным, угрозами родственникам, соседям и всем, кто не оставался безучастным. Несколько дней правоохранительные органы не сообщали о местах содержания задержанных, не давая никаких комментариев по факту арестов, и не допускали к задержанным ни адвокатов, ни родственников. Но полная абсурдность ситуации заключается в том, что имама Соборной мечети Кувата Исмаилова обвинили, ни много – ни мало, в употреблении наркотиков и хранении оружия.
Я связалась с муфтием республики Хаджимуратом-хаджи Гацаловым, который был скуп на комментарии. Cитуация, в которой оказалась вся умма, не располагала муфтия к беседе.
RFI: Чем вы объясняете арест имама Соборной мечети Владикавказа и предъявление ему обвинений в обороте наркотиков и хранении оружия?
Хаджимурат-хаджи Гацалов: Не лезет ни в какие ворота. Очень скромный, очень интересный человек.
RFI: Последовала ли реакция на ваше открытое обращение к Прокурору и главе республики?
Хаджимурат-хаджи Гацалов: Да. Был разговор у главы (Мамсуров Таймураз – глава РСО-Алания- ред.) с прокурором, с главой МВД РСО-Алания.
RFI: Насколько подтверждается информация, что задержанных представителей мусульманской уммы пытают в следственных отделах Северной Осетии?
Хаджимурат-хаджи Гацалов: Да, это было, но сейчас нет. Первые пять дней – да.
Руководитель пресс-службы прокуратуры республики Алина Цориева опровергает утверждение муфтия Гацалова, о том, что задержанных пытали.
RFI: В обращении ДУМа констатируется, что к задержанным применяются пытки. Имеет ли этот факт место?
Алина Цориева: Нет.
RFI: Муфтия Соборной мечети обвиняют в хранении наркотиков?
Алина Цориева: Я ничего не могу вам пояснить по данному поводу.
RFI: Вы не владеете информацией или нежелательно распространять информацию?
Алина Цориева: Я не владею ею в настоящее время.
RFI: К задержанным, которые сейчас находятся под следствием, допускаются адвокаты, или нет?
Алина Цориева: Да, насколько известно, да. Вот эти 16 лиц были задержаны по подозрению в причастности к совершению убийства Джигкаева, и в ходе задержания у них были обнаружены наркотики и оружие. Была оперативная информация, что они были замешаны каким-то образом. Могут быть замешаны.
Феликс Цоков – старший лейтенант в отставке, бывший начальник следственного отдела следственной прокуратуры РСО-Алании по особо важным делам с двадцатилетним стажем
работы, стал для федеральной службы безопасности объектом пристального наблюдения. Причиной тому стала его нынешняя деятельность в Духовном управлении мусульман Осетии. Цоков требует объективного расследования как в отношении задержанных членов общины, так и представителей полиции, которые, по утверждению адвокатов, пытают подследственных и заставляют их себя оговаривать.
Феликс Цоков: При задержании большинство было избито – это то, что мы слышим от адвокатов. Адвокаты нашли свидетелей, которые говорят, что задержанных избили, все было в лужах крови, на голову надевали пакеты, следственные органы фотографировали на улице при свете прожекторов и т.д. Эти фотографии не обнародуют.
Мы пригласили представителей Общественной палаты России, которые докладывают президенту России о происходящих событиях – так ему даже их (фотографии – ред.) не показали, сославшись на тайну следствия.
RFI: Адвокаты задержанных не могли предоставить никаких материалов?
Феликс Цоков: Все адвокаты досматриваются, им не разрешают фотографировать. С первых дней мы просим провести фото-видео фиксацию тел задержанных, чтобы показать то, что они (адвокаты - ред.) нам рассказывают. Удалось только одному милицейскому сотруднику сфотографировать некоего Лагкуева.
Видя, что не хотят позволить нам провести экспертизу на пытки и побои, посредством которых их заставляют дать признательные показания, сторона родителей требует проверить показания на детекторе лжи. Причем, на детектор поставить все вопросы: причастны к убийству или нет, причастны к экстремистским бандподпольям или нет. Наряду с этим, просим поставить вопросы: - подбрасывали нам героин, патроны или нет, пытали нас или нет. Но эти же самые вопросы мы просим задать полиции - пытали или нет. И таким образом всплывет 75 статья уголовно-процессуального кодекса России – «доказательства, добытые с нарушением». По трем случаям есть отказы правоохранительной системы от проведения полиграфа.
RFI: Кто-то из задержанных признал свою вину и обвинения, которые к ним предъявляют?
Феликс Цоков: Да. Те, кого уже отпустили, говорят: «Да, это мои наркотики, мои патроны, мой героин». Там идет договоренность: мы тебе даем срок условно, но ты признаешь и берешь на себя вину, в противном случае - то, о чем мы говорим: пытки.
RFI: Феликс, представителей уммы задерживают в первые же часы после убийства Мурашева, хотя до этого никаких претензий к ним у следственных органов Осетии не было.
Феликс Цоков: Более 20 лет существует мусульманская община Осетии с постсоветских атеистических времен. За эти 20 лет на Кавказе полыхала Чечня, в Дагестане сколько терактов, убийств, нападений, Кабарду раскачали, Ингушетию. И в самой Осетии в 1992 году был осетино-ингушский конфликт – кровавая война, продлившаяся несколько дней. Слава Богу, что она быстро закончилась.
Несмотря на все эти криминализирующие факторы, осетинская община не совершила ни одного террористического преступления. Среди нас дневали и ночевали сотрудники милиции, и не было никаких предпосылок.
Вдруг среди нас появляется человек, который называет себя Абдуллой, он открыто пропагандирует – стрелять-взрывать, говорит о том, что взорвал одну из своих жен во Владикавказе. Мы видим, что он продолжает свою подрывную работу и сообщаем об этом правоохранительной системе. Его по сей день не задержали. Барышня, которую он вовлек в свою деятельность, до сих пор не задержана, ее все видят в городе.
Когда мы осудили этого Абдуллу и изгоняли его из общины, его поддержал именно Мурашев. Сам Абдулла - судимый, наездами здесь постоянно находился, день-два в кавказских республиках, день-два у нас. Когда его община осудила, то именно Мурашев стал за него горой. Мурашев, также судимый, и в апреле мы сообщили правоохранительной системе, что у нас появился вот такой проблемный человек. Но посей день его так никто и не тронул. Как нам следует это понимать, если не как провокацию против мусульманской общины?
RFI: Кто стоит за кулисами этих провокаций и кому выгоден пожар войны теперь в Осетии?
Феликс Цоков: Когда Жириновский заявляет «Россия - для россиян, Кавказ – для кавказцев» - это развал страны, конституционного поля. Это Жириновский заявил по центральным каналам несколько раз. С тех пор начинается это брожение. В Москве на Манежной площади стравили кавказцев с некавказцами. То же самое и здесь происходит. Община мусульман начала очень резко расти; если много лет в мечети собирались два-три ряда от вместимости мечети, то сейчас она свыше 100% заполняемости на пятничной проповеди.
Кому это не нравится? Ничего плохого эта община не делала, наоборот: марш мира в Дагестан, Чечню сделали, показали, что путь оружия, стрельбы – это путь в никуда. Мы провели более 40 лекций в школах, посвященных борьбе с табакокурением, алкоголизацией, наркоманией. Мы подняли среди студентов очень серьезную тему об абортах. Президент России в апреле выступал в Иркутске и говорил - 2,5 миллиона наркоманов, и в Осетии их тоже много.
Мы подготовили научно-медицинскую тематику фильмов и объясняли с точки зрения религии. И вдруг внезапно из ФСБ пришла бумага, и меня лично опрашивали – на каком основании я провожу лекции? Прокуратура провела целый ряд проверок и прислали предписания, что лекции незаконны, и их надо остановить. Во всех лекциях мы выступали вместе со священниками русской православной церкви. Но странный факт – их не привлекают, у них это - не миссионерская деятельность, у них все нормально, а в мусульманской умме - прокуратура, ФСБ, проверки и закрыли лекции.
RFI: В соседней Кабардино-Балкарии после неоднократных убийств общественных деятелей, вдруг появляются «черные ястребы». Руководство и силовики так и не дали ответа: что же это за такая карающая сила, которая выступает от имени народа. Но та же народная молва говорит о том, что это проект, созданный самими силовиками.
Феликс Цоков: 209 статья уголовного кодекса называется «Бандитизм».
1 мая совершается задержание представителей мусульманской общины, а 4 мая по центральному каналу НТВ показывают о наличии в Осетии групп, которые находятся в лесу и собираются отстреливать с пулеметами и автоматами.
RFI: Это театр ряженых «ястребов»?
Феликс Цоков: Здесь они себя так не называют, как в Кабарде, и заявляют, что им не нравится радикализм. Если в России действует конституция, то все подобное называется бандой и обязано привлекаться к ответственности, до пожизненного срока привлекаться к ответственности. Я 20 лет проработал в органах и, при малейшей подобной информации, на дыбы должна встать вся государственная машина и начать их поиски. Здесь, опять же, полная тишина.
Руководитель пресс-службы МВД Северной Осетии Алла Ахполова считает, что у правоохранительных органов были основания для задержания двух десятков человек. И тестирование, которое провело то же ведомство, которое захватывало молодых людей, конечно же подтвердит наличие наркотиков в крови всех. Без исключения.
Алла Ахполова: Вы знаете, если бы не было вот этого жуткого случая, у нас республика относительно спокойная. Совершенно ничего не предполагало возникновение радикальных сил, которые могли совершить ритуальное убийство. Ни один теракт не повлек за собой вот такую волну репрессий, тем более, арест имама мечети.
RFI: На каком основании было предъявлено обвинение имаму?
Алла Ахполова: Я не опер, не следователь, я не могу на эти вопросы ответить. Но я не думаю, что без оснований, это очень легко проверить.
* * * * *
Под лозунгом борьбы с экстремизмом и ваххабизмом, государство, преступая все нормы закона, в основном, против молодых практикующих мусульман, а также исламских ученых, способных своими знаниями и авторитетом сдержать процесс радикализации молодежи, множит тысячи озлобленных, оставшихся наедине со своими потерями и несправедливостью людей. Сотни без вести пропавших и убитых, сотни посмертно объявленных экстремистами молодых людей, не пожелавших подписываться под чужими злодеяниями, сотни террористических актов – это реальность политики на Кавказе.
Искра может в любой момент вспыхнуть в Осетии, и России придется тогда надолго забыть про свой форпост на Кавказе.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться