«Наше искусство – реакция на социальную ситуацию в стране»
«Affinity Art Group» - под таким названием объединились четверо молодых российских художников–анархистов и антифашистов из Москвы, Минска и Новосибирска. Два года назад они переехали жить в Санкт-Петербург. В июле этого года группа приняла участие в выставке «Другое лицо России», организованной в Париже «Репортёрами без границ» в рамках неофициальной программы года Франции в России и России во Франции. На выставке художники представили свою собственную версию знаменитой картины Пабло Пикассо «Герника» - на тему неонацизма и тоталитаризма в современной России. Об этом, а также о других акциях этой творческой группы мы побеседовали с её участником Евгением Флором.
Опубликовано: Отредактировано:
Евгений Флор
Ольга ден Бестен: Скажите, пожалуйста, Евгений, что значит ваше название - «Affinity Art Group»?
Евгений Флор: Это группы, по принципу которых строятся анархистские активистские сети. Affinity group - это устойчивое выражение, которое дословно переводится как «группа близости». Мы – группа, которая занимается коллективным творчеством, и это подразумевает некую эмоциональную близость. Есть много сочувствующих нам людей, но тех, кто непосредственно занимается творчеством – четверо.
О.д.Б.: Расскажите о ваших акциях. Какие самые яркие акции из тех, которые вам удалось провести за эти два года?
Евгений Флор: Мы повесили мемориальную табличку на здание ФСБ, стилизованную под бронзу и возложили траурный венок с фотографиями адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Это было как раз после их убийства.
О.д.Б.: Что было написано над этой табличке?
Евгений Флор: «В этом доме решают, сколько и кому жить». Мы повесили табличку, возложили цветы и ушли. Не распространяли информацию в прессе, ничего. Журналисты сами начали туда приезжать, снимать. Их стали арестовывать. В общем, это была анонимная акция: мы сразу не брали на себя ответственность, брали уже позже.
О.д.Б.: А табличку сразу сняли?
Евгений Флор: В процессе ареста журналистов. Но всё удалось задокументировать, и акция получилась достаточно шумная.
Ещё мы делали «street party» (уличная вечеринка) в прошлом году в поддержку «Пайрат-бэя» (Pirate Bay), когда его закрывали. Есть файлообменные системы, для того, чтобы пользователи компьютеров могли бесплатно обмениваться информацией, не продавая её. Это не является нарушением закона об авторских правах. В результате поборникам «копирайта» это очень не понравилось. «Pirate Bay» - по-русски, «Пиратскую бухту» - как раз закрывали полтора года назад.
О.д.Б.: Это был российский сервер?
Евгений Флор: Нет, шведский. Но им могли пользоваться вообще все участники всемирной сети. То, что касается Интернета, принадлежит всем. Вот они это и позиционировали, и за это у них отняли этот сервер.
О.д.Б.: Сервер закрыло шведское правительство?
Евгений Флор: Да, но там были иски каких-то собственников. В общем, мы устраивали это «street party» в Питере, собрали около 500 человек в пиратских костюмах. Автомобиль «Тонваген» мы оборудовали в пиратский корабль. Нас всех забрал спецназ, очень жёстко. Это была достаточно яркая акция, об этом писали все СМИ. Вследствие этого, мы взяли холсты, мольберты, вышли к мэрии Санкт-Петербурга, стали писать с натуры мэрию и объявили голодовку с требованиями разобраться с чиновниками, которые нарушили закон. И ещё, параллельно, в Новосибирске посадили художника по подложному обвинению, так что, нашим вторым требованием было освобождение этого художника – Артёма Лоскутова. На 15-тый день голодовки его выпустили. Правозащитная комиссия по Санкт-Петербургу взяла под свой контроль ситуацию с первомайским «street party». По итогам этой голодовки мы делали уличные выставки. Не в каких-то галерейных пространствах, а просто на улице мы выставляли работы и раздавали пресс-релизы.
О.д.Б.: То есть, каждый из вас – художник.
Евгений Флор: Мы - группа, которая занимается социальным искусством. Поэтому, когда у нас спрашивают про творческие планы, мы обычно отвечаем, что мы просто всегда реагируем на социальную ситуацию в какой-то артистической манере. Ну, вот как сейчас – нас пригласили выставить в Париже что-то, связанное с антифашизмом. Что нам сразу пришло в голову? В 1937 году на Всемирной выставке в Париже Пикассо выставлял свою «Гернику». Мы решили, что ситуации достаточно похожи тогда в Испании и сейчас в России, и сделали «Гернику» - ту, которая отражает российскую действительность.
О.д.Б.: Ваша «Герника» - это коллаж. На нём – вырезки из разных газет. О чём в них говорится?
Евгений Флор: У Пикассо была просто стилизация под газетные статьи. Мы сделали реальные статьи, но это - тоже не настоящие газеты, а информация с Интернет-сайтов об убийствах российских активистов в Санкт-Петербурге, Москве, Рязани и многих других городах. Это только информация о наших друзьях, которые были яркими участниками антифашистского движения. Мы бы не смогли выставить информацию обо всех жертвах фашизма. Жертв убийств на национальной почве гораздо больше. И там ещё газеты времён 1937 года – как раз бомбардировка Герники – с фотографиями и плакатами того периода.
О.д.Б.: То есть, история перекликается с настоящим временем, с сегодняшней ситуацией. В правом верхнем углу вашей работы – фотография. На ней – демонстранты, в руках у которых плакат с надписью: «Фашисты убивают, власти покрывают». Это - фотография с вашей акции?
Евгений Флор: Да, это фотография с московской акции после убийства Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Мы дружили со Стасом. Он защищал антифашистов. Настя писала о ситуации с неонацизмом. Они были убиты 19 января прошлого года, и эта акция – реакция московских антифашистов. Она была сумбурной. Около 500 человек вышли на улицу, перекрыли движение и просто пытались донести до общества, что с этим надо что-то делать.
Кстати, я не рассказал ещё про одну акцию – уже в годовщину убийства Маркелова и Бабуровой. На ограде Музея современной истории России в Санкт-Петербурге мы представили 15-метровый коллаж. Эта экспозиция называлась «Музей политической истории, о которой молчат». И именно то, что не представлено в этом музее, мы показали на его заборе.
О.д.Б.: Много ли народа собирается на ваши уличные акции – «street party» или антифашистские протесты? Как вы привлекаете людей?
Евгений Флор: Да, конечно, достаточно много собирается, потому что движение сейчас растёт. Чем более тоталитарным становится режим в нашей стране (неонацистское подполье очень сильное), тем больше растут протестные настроения. Соответственно, очень много людей позиционируют себя как антифашисты, интернационалисты, антитоталитаристы. Поэтому нет необходимости очень сильно кого-то привлекать. Люди сами хотят продемонстрировать, что что-то надо менять в этом обществе.
О.д.Б.: Почему вы называете себя анархистами?
Евгений Флор: Потому что анархисты отрицают иерархию. У нас организация строится на самоорганизации, на внутренней ответственности. Вместо вертикальной структуры – горизонтальная. Поэтому люди реагируют очень искренне, сейчас многие говорят, что это - единственно честная политическая сила. Потому что, как только какая-то структура начинает заниматься политикой, она начинает играть по правилам политики, а анархисты просто выступают за справедливость. Мы не поддерживаем никаких политических партий. Партия – это, по своему принципу, иерархическая структура.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться