Перейти к основному контенту
КОММЕНТАРИЙ

Годовщина трагедии и цензура надгробий

В Москве любят говорить, что катастрофа польского президентского самолета сблизила страны, поскольку горе, как известно, сближает. Поначалу на фоне траурных церемоний и потока соболезнований можно было не замечать нотки фальши, звучащие в этих утверждениях.

Мемориальная доска, установленная 9 апреля на месте крушения самолета, без упоминания о 70-й годовщине расстрела польских офицеров.
Мемориальная доска, установленная 9 апреля на месте крушения самолета, без упоминания о 70-й годовщине расстрела польских офицеров. REUTERS/Sergei Karpukhin
Реклама

АУДИО
03:53

Годовщина трагедии и цензура надгробий

Александр Подрабинек (Москва)

Но время идет, а фальшь остается. Не была гибель Леха Качинского горем ни для Кремля, ни для правительства. Более того, вряд ли какая-нибудь другая новость о Польше могла бы доставить правящему тандему большее удовольствие. Избавление от Качинских всегда было заветной мечтой Москвы.

Да и внезапного сближения народов не наблюдалось, поскольку и особенных противоречий именно между ними никогда не было. Как всегда, нашлось в России немало добросердечных людей, проявивших солидарность с поляками в тяжелую для них минуту. Как всегда, нашлись и убогие, злорадствующие по поводу постигшей Польшу катастрофы. Все как обычно и, вероятно, не только в России.

Точно также во время недавнего землетрясения в Японии нашлись люди, приносившие цветы к японскому посольству в Москве, а нашлись и ничтожества, благословлявшие смерть тысяч людей, как наказание Божье.

Говорят, что от политиков ждать искренности не приходится. Но, вероятно, во всем надо знать меру, потому что фарс – хуже, чем молчание. Именно в фарс превратилось российское расследование прошлогодней авиакатастрофы под Смоленском. Необъективность заключения Межгосударственного авиационного комитета была видна даже не специалистам. МАК тщательно описал все ошибки польских пилотов и также тщательно умолчал об ошибках российских диспетчеров – о неиспользованной возможности закрыть для посадки самолетов аэродром Северный, о переговорах на русском вместо английского, о задержках диспетчерских команд и обо все остальном, о чем уже сотни раз писала польская, да и российская пресса.

Необъективность расследования заставила многих задуматься о причинах такой позиции. Все ли дело только в амбициях Кремля и обиде за державу? Не была ли авиакатастрофа спланирована Москвой? Сразу возникло множество вопросов. Почему при жесткой посадке на лес, без последующего взрыва и пожара, погибли все до единого? Даже в более тяжелых катастрофах бывают выжившие. Почему накануне ожидаемого прилета Качинского из аэропорта было вывезено аэронавигационное оборудование, привезенное туда для встречи самолетов премьер-министров Владимира Путина и Дональда Туска? Почему не знающие английского языка военные диспетчеры не были заменены англоязычными гражданскими диспетчерами? О чем договаривался с Владимиром Путиным ненавидящий Леха Качинского премьер-министр Туск, прилетевший в Смоленск на три дня раньше? Ясных и убедительных ответов на эти вопросы нет, отчего конспирологическая версия приобретает все больше убедительности.

Растет в Польше недоверие к России и в результате таких, мягко говоря, странных и недружественных шагов российских властей, как отказ от полного рассекречивания материалов по Катынскому расстрелу и проволочек с возвратом Польше вещественных доказательств по делу об авиакатастрофе.

И самое последнее - замена под покровом ночи мемориальных табличек на месте крушения самолета. Это вообще не поддается разумному объяснению, если исходить из того, что сегодняшняя Россия безоговорочно осудила преступление в Катыни, как это провозглашается официально. МИД России выпустил 10 апреля невнятное заявление, выдержанное в несколько хамоватом тоне. По версии МИД, установленную поляками на месте катастрофы памятную табличку российская сторона заменила на свою по той причине, что на прежней было написано только по-польски. Этому сопутствует довольно странное объяснение о «необходимости замены таблички на новую – на русском и польском языках, как это принято для всех без исключения памятников и памятных знаков на территории Российской Федерации». Что этим хотел сказать МИД? Что действительно все памятные знаки в России выполнены на русском и польском?

При этом МИД России ровно в день годовщины со дня катастрофы польского президентского самолета позволил себе издевательское пояснение: «В МИД России рассчитывают, что польским официальным лицам известно, что государственным языком на территории Российской Федерации является русский». Похоже, вызывающий тон заявления призван затмить суть вопроса – дело не в том, на каком языке исполнена надпись, а в том, что именно там написано.

На новой, российской табличке написано по-польски и по-русски: «Памяти 96 поляков во главе с президентом республики Польша Лехом Качинским, погибших в авиакатастрофе под Смоленском 10 апреля 2010 года».

На прежней было написано по-польски: «Памяти 96 поляков во главе с президентом ПР Лехом Качинским, которые 10 апреля 2010 года погибли в авиакатастрофе под Смоленском по пути на церемонии памяти в 70-ю годовщину советского геноцида в Катыньском лесу против военнопленных офицеров Войска Польского в 1940 году». Под текстом подпись – «Общество Катыньских семей».

Цензура мемориальных досок – ноу-хау российской власти. Если бы на польской доске речь шла о сталинском геноциде, а не о советском, то доску менять, может, и не стали бы. Сталин предан анафеме, но до Советского Союза дело еще не дошло. Преступность Советской власти и коммунистического режима в России осознана далеко не всеми. Поляки, которые у себя дома навсегда распрощались с коммунизмом, этого не понимают. Поэтому о доверии сегодняшней Польши к сегодняшней России говорить, к сожалению, не приходится.

Александр Подрабинек,
для Русской службы RFI,
Москва

 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.