Дмитрий Сурнин – «Я хочу, чтобы люди знали, кто украл их голоса»

О новом способе фальсификации выборов говорят в Интернете и социальных сетях. На этот раз речь не идет о вбросе бюллетеней или голосовании по нескольку раз.Главный редактор газеты «Мой Район», Дмитрий Сурнин, который был наблюдателем на выборах, опубликовал 5 декабря в сети фотографию официального протокола участковой комиссии 1701 и сравнил его с результатами Мосизбиркома. Доказательства фальсификации опубликованы.

Дмитрий Сурнин, главный редактор газеты "Мой район" DR

RFI: Расскажите пожалуйста, когда вы пошли наблюдатели, что вами двигало?

Дмитрий Сурнин: Несколько вещей. Первый момент: то, что мы очень много писали на прежних выборах о фальсификациях, но как-то никогда не хватало окончательных и неопровержимых доказательств. Мне все-таки хотелось понять, что же на самом деле происходит. Есть они, нет их, как у нас народ голосует, что происходит? Мне просто изнутри захотелось посмотреть, как все происходит, как это работает. Как гражданину. Любопытство было, конечно, журналистское, но как гражданину мне было интересно понять, как это действует. Вот мои мотивы.

RFI: А те люди, которые записали вас в наблюдатели, знали ли они, что вы являетесь одновременно главным редактором газеты?

Дмитрий Сурнин: Нет, они не знали этого. Но этого и не требуется. Любой человек может стать наблюдателем от партии, если она ему дает такую возможность. Это волонтерская работа, за это не платят. Непосредственно любой гражданин может это сделать.

RFI: Наверняка, перед тем, как стать наблюдателем, с вами проводили какую-то разъяснительную работу, где вы узнали, что после того, как избирательный участок закроют, протокол, наверняка, можно будет сфотографировать? Вам об этом сказали?

Дмитрий Сурнин: Конечно, сказали. Но там другая немножко история. Там очень много чего говорили, очень много тем: вбросов, манипуляций, «каруселей» и т.д. Мы, конечно, это все отслеживали, пара моментов была, которые удалось предотвратить. Все, вроде бы, шло своим чередом. В конце концов, все процедуры прошли нормально, подсчет голосов прошел нормально, мы даже хорошо расстались с комиссией. Нам выдали – это не фотографии – это протокол. То есть, наблюдателю от партии – чем хорошо быть наблюдателем именно от партии – дается копия протокола заверенная. Эта копия означает, что все – эти данные меняться более не могут. Это то, на чем договорилась участковая избирательная комиссия. Дальше председатель или кто-то там еще – я сейчас разбираюсь, как это работает точно, сейчас не могу вам сказать – они везут это в территориальную избирательную комиссию и там они предъявляют оригинал. Так вот, очевидно, оригинал протокола, который они всем сделали, это был не тот совсем протокол, не тот совсем оригинал, который выдали нам. То есть, цифры расходились просто в разы.

RFI: Конкретно, в том протоколе, который вы получили, у партии «Единая Россия» был 271 голос, а на следующий день вы посмотрели на сайте ЦИКа Мосизбиркома, и там – совершенно другая цифра. Каким образом получается, что «Единая Россия», без всяких вбросов на этом избирательном участке получила почти на 400 голосов больше? Как это происходило?

Дмитрий Сурнин: Хороший вопрос. Я не являюсь экспертом в технологиях этих, которые там происходят, я могу только догадываться, как это произошло. С этим надо еще разбираться, тут должны эксперты, наверное, разбираться. Как я это представляю? У нас, помимо всего прочего, была такая пикантная ситуация: у нас куда-то исчезло 200 бюллетеней. Исчезли. Их выдали, и они куда-то делись. Люди там развели руками и сказали: - ну, наверное, люди вынесли. Бывает. Что сделаешь? Уносят бюллетени.

RFI: На память, видимо..

Дмитрий Сурнин: На память, например. Что, скорее всего, произошло? У них были - опять же это моя версия - заготовлены какие-то бюллетени в пользу «Единой России». Они взяли часть бюллетеней, видимо, из тех 200, потому что, смотрите: 100 голосов сняли со «Справедливой России», 100 голосов сняли с «Яблока». Видимо, эти бюллетени, которые как бы исчезли, потом они, каким-то образом, вдруг появляются, как будто они и не исчезали, а отданные за партии берутся и гасятся, как будто они не голосовали. Вот, видимо, что произошло. Я не знаю, боюсь тут комментировать, я не эксперт в этой технологии. Что произошло? Те люди, которые подавали информацию нашу, окончательно собранную, в территориальную комиссию, привезли неверную информацию.

RFI: Но это же настолько очевидно. Эти люди же в курсе, что независимые наблюдатели имеют копию протокола. Что движет человеком? Неужели им настолько не страшно?

Дмитрий Сурнин: Еще один хороший вопрос. Я сам задаюсь этим вопросом. У меня может быть две версии. Вариант один: во-первых, стараются делать так, чтобы наблюдатели вообще там не оказались. Их выгоняют под разными предлогами. Я почему изумился вчера: мы остались до конца, все прошло прекрасно во время подсчета. Видимо, на что расчет? Расчет на то, что наблюдатели на станут смотреть – не все наблюдатели журналисты, не все наблюдатели главные редакторы, значит, мы об этом будем писать. Я наутро сразу посмотрел эти данные мосизбиркомовские. Потому что я пришел удивленный, что так честно прошло голосование. А посмотрев эти данные, был просто шок и трепет какой-то. Ярость просто была неимоверная. Такой наглости я просто не ожидал. Может быть, расчет на то, что партии шум не будут поднимать, стараться все это по-тихому как-то делать, такой расчет. Я не говорил там на участке, я намеренно скрывал, что я – главный редактор, что я, вообще, журналист. Это к делу все равно не имело отношения. Поэтому мне трудно сказать, с чем связана столь вызывающая наглость.

RFI: Сегодня вы опубликовали свой протокол. Была ссылка на Мосизбирком. После этого поступали ли к вам какие-то звонки, кроме журналистов? Может быть, представители партии к вам обращались?

Дмитрий Сурнин: Да, только что позвонили из «Справедливой России», сказали, что будут этим заниматься. Не знаю, чем это кончится. В любом случае, я к «Яблоку» никакого отношения не имею, мне просто нужно было от кого-то пойти наблюдателем, посмотреть. Поэтому мне, на самом деле, важна справедливость, а не какая партия от чего выиграла. Поэтому партии должны свою работу делать, а граждане – свою работу.

RFI: Но, так как у нас нет таких же прямых доказательств на всех участках, но вывод сам собой напрашивается: видя то, что на участке 1701 «Единая Россия» приписала себе почти 400 голосов, то, наверное, даже ленивый не предположит, что на всех остальных…

Дмитрий Сурнин: Напрашивается такой вывод, напрашивается.

RFI: Вы тоже так думаете?

Дмитрий Сурнин:  Да. Тем более, это не единственный участок с такими данными. Абсолютно аналогичная ситуация – есть еще один человек в такой же точно ситуации в том же самом районе на другом участке.

RFI: Партия «Справедливая Россия» потеряла 100 голосов в результате вот этого перевоза протоколов. Вы как журналист, как гражданин как будете действовать сейчас?

Дмитрий Сурнин: Как гражданин я собираюсь посоветоваться с юристами, как правильно подать иск – я не являюсь специалистом в этой области – куда: в прокуратуру, в суд, что нужно делать? В ЦИК обратиться. И как журналист буду об этом писать. Я хочу, чтобы те люди, которые проголосовали в тех домах, за которые я отвечал как наблюдатель за правдивость выборов, которые ко мне, кстати, подходили и просили: «Вы уж, пожалуйста, сделайте так, чтобы наши голоса не украли». Я им обещал это сделать, все, что могу. Я хочу, чтобы эти люди узнали конкретно, кто виноват в том, что украли их голоса. Вот по фамилиям. Они все живут там рядом, они друг друга знают, вот пусть друг другу в глаза смотрят после этого.

RFI: Вы верите, что это может получиться? Что разберутся с тем, что произошло.

Дмитрий Сурнин: Это неважно, что я верю, что случится потом. Просто я считаю, что нужно делать то, что нужно делать. Нельзя, чтобы унижали достоинство целого города, страны или одного человека. Это неважно. А в данном случае – это унижение достоинства людей. С их выбором никто не считается. Просто на него наплевали какие-то люди, неизвестные мне пока.