Перейти к основному контенту
Интервью

Алексей Ларин: Комсомольск-на-Амуре задыхается от выбросов завода Роснефти

Жители Комсомольска-на-Амуре жалуются на едкий запах сероводорода в воздухе. Алексей Ларин журналист газеты «Новая неделя» рассказал RFI, что все началось 13 июля, когда на Комсомольском нефтеперерабатывающем заводе, принадлежащем компании «Роснефть», произошел крупный выброс вредных веществ при введении в эксплуатацию установки замедленного коксования. Интервью.

Комсомольский НПЗ, Хабаровский край
Комсомольский НПЗ, Хабаровский край http://www.rosneft.ru/
Реклама

В августе надзорные органы выявили нарушения в работе завода, однако само руководство завода отрицает свою причастность к загрязнению воздуха. Дело на основании жалоб жителей уже отправлено в суд. Заседание назначено на 18 сентября. С нами на связи Алексей Ларин, который с самого начала следит за событиями.

Алексей Ларин: Началось все 13 июля, когда основной большой выброс принесло в город, потому что завод находится на приличном расстоянии от города. Есть удаленные микрорайоны, которые живут прямо рядом, и по ним, естественно, происходит основной удар. Власти, в принципе, отреагировали достаточно быстро. Быстро стали поступать сообщения, что производятся замеры каких-то химических веществ, соединений, содержащихся в воздухе. Они давали информацию практически каждый день, но каждый день она, в той или иной степени, противоречила информации вчерашнего дня. То есть, сначала нам сообщили, что у нас передозировка в воздухе сероводорода в 3,5 раза выше, чем норма, потом сообщили, что никакого сероводорода нет, потом выяснилось, что, скорее всего, это меркаптаны. На данный момент, версия с меркаптанами является основной.

Практически все специалисты всех инстанций Роспотребнадзора, Ростехнадзора, прокуратуры, властей города и края, связывают эти события именно с нефтезаводом. Один только нефтезавод от всего этого открещивается. Они говорят, что у них все в порядке, все по проектным схемам, ничего в атмосферу не выбрасывается. Тем не менее, на данный момент природоохранная прокуратура выявила определенные несоответствия проектам, технологические нарушения, в том числе, некоторые производственные циклы, которые были запущены, и вследствие которых происходят эти выбросы – там была нарушена технология запуска. И вообще-то на пуско-наладочные работы завод права не имел. То есть у них не было на это разрешения. Исполняющего обязанности директора завода на сегодняшний день оштрафовали, природоохранная прокуратура привлекла его к административной ответственности. А вот сам завод пока привлечь еще не удалось.

У нас немножко судебная система в этом смысле затормозилась, и ближайшее заседание будет 18 сентября. И к чему оно приведет, неизвестно. В конце августа завод частично был приостановлен по собственной инициативе. 29 августа вновь возобновил работу, и по сегодняшний день выбросы происходят. Вчера совершенно жутко воняло в городе. Сегодня ждем – в 10 часов вечера обычно у них все выбрасывается. Сижу принюхиваюсь.

RFI: Как реагирует население? Люди вообще информированы?

Алексей Ларин: Население перепугано, особенно, конечно, окрестные районы, то есть, люди, которые живут в непосредственной близости к заводу, потому что они испытывают на себе основной удар. Когда нам, журналистам, блогерам, просто гражданским людям, стало понятно, что местные власти не в состоянии воздействовать на завод, потому что он подчиняется непосредственно Москве, мы начали что-то вроде маленького собственного расследования проводить: мы ездили, встречались с жильцами поблизости от завода, записывали это все на видео и выкладывали в интернете. Нам удалось устроить большую акцию в твиттере, в других соцсетях. Таким образом, мы достучались до федеральных средств массовой информации. Первую неделю-полторы на это проблему вообще никто толком внимания не обращал, мы эту информационную блокаду смогли прорвать. Население реально очень испугано, люди практически пол-лета спали с закрытыми окнами, не в состоянии проветрить ни офисы, ни квартиры. Запах вызывает кашель, першение, неприятный привкус во рту, головокружения, головные боли …

RFI: Есть ли случаи отравления среди местного населения? Кто-то обращался за медицинской помощью?

Алексей Ларин: От населения поступает регулярно масса жалоб и в МЧС, и в учреждения здравоохранения, но медики не в состоянии зафиксировать отравление каким-то газом. Им для этого нужны какие-то вводные данные – они должны знать, что этот газ содержится в атмосфере, или люди на производстве могут с ним где-то соприкасаться, или как-то еще. Взять и вот так просто диагностировать отравление меркаптаном, конечно, ни один врач не сможет просто. В городе нет ни одного токсиколога, ближайшие токсикологи находится в Хабаровске, пока что никто их сюда не привлек, никаких реальных экспертиз по поводу состояния здоровья не было. Просто фиксируют обращения людей – и все.

RFI: Суд, который состоится 18 сентября, можно каким-то образом полагаться на его решения?

Алексей Ларин: По большому счету, это не совсем суд. Дело в том, что природоохранная прокуратура попыталась подать дело в местный районный Комсомольский-на-Амуре суд, но суд не принял в производство. Якобы, там было какое-то процессуальное нарушение. Мне лично сотрудники в прокуратуре говорили, что там никаких нарушений нет, и суд просто перестраховывается, пытаясь передать это дело в инстанции повыше куда-нибудь, в частности, в Хабаровский краевой суд. 18-го числа будет всего лишь протест природоохранной прокуратуры в отношении этого судебного решения, которое просто не приняло дела к производству. 18-го числа краевой суд решит, будет ли это дело рассматривать и каким конкретно судебным органом, и назначит какую-то дату. А непосредственно по существу дела, когда будет разбирательство, мы сейчас не можем даже угадать.

RFI: Какие инстанции в таком случае могут повлиять на завод, чтобы эта ситуация как-то решилась?

Алексей Ларин: Фактически, только две инстанции – либо руководство непосредственно «Роснефти», к которой администрация края обратилась неделю назад (они направили письмо непосредственно президенту компании Игорю Сечину), но до сих пор никто никаким образом не отреагировал. Либо руководство компании, либо суд. Но вот с судом я рассказал, как дела обстоят.

Сам по себе завод в состоянии выбрасывать в атмосферу до 56 химических соединений. Однако и оборудованием, находящимся в распоряжении завода лабораторно-измерительным, и оборудованием, которое есть у городских экологических инстанций и краевых, стали замерять только 10 или 11. Это именно такие цифры – не более. Причем, главное подозрение – на выбросы именно меркаптанов, и как раз меркаптаны в число этих 10 не входят. Поэтому Росприроднадзор сообщил, что все эти лаборатории – и заводские, и краевые – будут совершенствоваться, и якобы к нам сюда едет какое-то оборудование, с помощью которого можно будет замерять. Но сколько оно будет ехать, никто представить себе, конечно, не может. Поэтому на данный момент никаких объективных данных о том, что содержится в воздухе и в каком количестве, мы не имеем.
 

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.