Оппа или Зорб

В каждом языке есть новые слова, которыми, прежде чем они вдруг оказываются у всех на слуху, поначалу пользуются только знатоки. Такими были когда-то английское слово вокзал, персидское слово чемодан или французское пирожное безе, что когда-то по-французски означало "поцелуй", а ныне – нечто неприличное. Французы ежатся, когда слышат, как какое-нибудь воздушное существо легко и непринужденно заказывает "безе" в московской кофейне с французским названием.

А январь 2013-го года столкнул большинство россиян со словом зорб. Сейчас-то, после гибели человека на Северном Кавказе из-за нештатного использования этого развлекательного резинового сосуда, почти все его узнали. Между тем, этот самый зорб является не только развлекательным, но и образовательным снарядом. С его помощью человек может на собственной шкуре испытать, что такое нарушение техники безопасности. А также на этой же шкуре вспомнить школьные уроки физики.
Короткое слово, возникшее в Новой Зеландии, где к английскому orb приклеили звучную z, быстро долетело до наших северных широт. Паронимически оно связывает оптимистическую "орбиту" с ужасным "горбом".

Что главное в таком слове? С его помощью обозначают понятный физический объект, предмет, вещь. Конечно, всегда найдется знаток, который будет лучше разбираться в конкретных зорбах. Но он не станет называть "зорбом" то, что "зорбом" не является.

Между тем, в общественной жизни России есть множество слов, на первый взгляд, общепонятных, но на деле употребляемых сплошь и рядом в явно не свойственном этим словам значении.

Например, есть такое междометие – "оппа!" Его употребляют то в положительном, то в отрицательном значении в момент совершения какого-либо действия, требующего известной ловкости. "Оппа!" могут сказать ребенку, впервые удачно перепрыгивающему через лужу. А могут сказать, наоборот, неловкому человеку,в лужу как раз падающему.

Была даже считалка такая:

Ать-два, оппа,
Америка-Европа,
Индия-Китай,
первый вылетай!

А тут вдруг, буквально на днях, оказалось, что слово "оппа" используется теперь и как существительное. Оказывается, это уничижительное сокращение слова "оппозиция". Сначала я не поверил своим глазам. А сейчас вижу, что тут и там "оппами" называют людей, причисляющих себя к политическим противникам действующей власти.

Что это за слово и почему оно возникло?
Что в России свой политический словарь, конечно, известно. Трудно одним словом перевести с русского на английский, немецкий или французский такие слова, как "власть" или "партия власти". В современном русском языке "партией власти" называют организацию, которая пришла к этой самой власти раз и навсегда. При таком взгляде на вещи остальные официально находящиеся в как бы парламенте партии, в строгом смысле слова оппозиционными не являются. Они и допущены в Думу как согласные с тем, что власть – это то, чего у них нет и не будет. Вот почему по всем важнейшим законопроектам большинство депутатов российского парламента голосуют так, как велит им "власть".

При таком положении вещей словом "оппозиция" могут обозначаться только безнадежные аутсайдеры, люди, не заслуживающие серьезного разговора. Одним словом – оппа. И назначают этой самой оппой не тех, кто мог бы составить политическую конкуренцию, а небольшую группу московской интеллигенции, у которой, по старой памяти 1990-х годов, остался доступ к СМИ. И есть два-три сторонника среди новобогачей. А больше нет ничего. Ясно, что для серьезной политической оппозиции этого все-таки мало.
 

Но ясно и другое.В последние годы советской власти в официальной печати глумились над "инакомыслящими" и "диссидентами" – "диссидой" и "диссидухой".
В 1990-е годы тех, кто требовал радикально расстаться с советским прошлым, начали называть "демшизой".

Другими словами, опыт публичного шельмования тех, кто открыто выражает свое неприятие политики так называемых властей в этой стране есть. Точнее всего было бы назвать его опытом борьбы с Кассандрой.
В советское время Кассандра-"диссида" предупреждала, что казавшийся таким могучим Советский Союз долго не протянет. Так и случилось. Никаких личных выгод от этого, кстати, никто из "диссиды" так и не получил. Андрей Амальрик, еще в 1969 году предупреждавший, что СССР испустит дух в середине 1980-х, ошибся всего на несколько лет, а сам погиб в автомобильной катастрофе.

И созданная им и другими, в том числе ныне здравствующими правозащитниками, Хельсинкская группа наблюдала за тем, как в Советском Союзе нарушают права человека. И тогда, в середине 1970-х, как и теперь, сорок лет спустя, людям, боровшимся за соблюдение прав человека в России, приписывали то бескорыстное предательство нашей советской родины, то желание сделать карьеру на Западе за счет огульной критики СССР, да и вообще все, что могло подвернуться под руку.
Использовалось и самое грозное оружие: например, главному советскому диссиденту – Александру Солженицыну – приписывалось сотрудничество с Комитетом госбезопасности.

Но тогда таких людей было все-таки совсем мало, и особой потребности в уничижительных суффиксах для их описания не ощущалось. Да и стиль позднесоветских газетных или телевизионных разоблачений выдерживался куда более строгий. Сорок лет спустя и средств массовой информации стало больше, каждый активист – сам себе газета и телестанция. Цензура отменена. Сильных выражений стало столько, что возникает сомнение, а возможен ли вообще диалог в этом обществе. Сейчас проправительственная пропагандисткая машина перешла на новый язык шельмования политических противников. "Белоленточный опп" теперь – это не просто "либераст", но еще и "педофил", не гнушающийся также и "расчлененкой". На этом фоне даже "подлецы", принимающие "людоедские законы", кажутся вполне респектабельными зорберами.

Велико желание российских властей увидеть всю оппу в зорбе. Оппа, оппа, оппа! Ремнями безопасности в России пользоваться не принято. А наш, российский зорб – самый смертоубийственный, но и самый непредсказуемый зорб в мире. И лопнет и приземлится он совсем не там, куда его толкнут неумелые руки.