Как бороться с лесными пожарами в России?
В России продолжают полыхать лесные пожары, в Москву вновь вернулся смог, город покидают птицы… Почему бедствие приняло такой размах? Российские экологи считают, что в масштабах стихийной катастрофы виновата реформа Лесного кодекса, форсированная Владимиром Путиным в 2006 году. Можно ли восстановить разрушенную реформой систему лесной охраны и вернуть лесников?Эти вопросы мы обсуждаем с руководителем энергетической программы российского отделения экологической организации Гринпис Владимиром Чупровым.
Опубликовано: Отредактировано:
Предложение очень простое: довести лесную охрану до необходимых 70000 человек как это было до реформы
Как бороться с лесными пожарами в России?
RFI: Cегодня из Москвы сообщают о том, что птицы улетают из российской столицы. Что это обозначает с экологической точки зрения? Каково положение в Москве?
Владимир Чупров: - С экологической точки зрения это обозначает очевидную вещь: уровень загрязнения, вот эта тепловая волна, она длится уже настолько долго, что экосистема не выдерживает и в данном случае животные просто пытаются покинуть зону, где они больше не могут существовать. В первую очередь это из-за аномально высокой температуры, из-за отсутствия воды и корма.
RFI: То, что в Москве сейчас очень трудно, люди понимают в общем-то и без реакции птиц. Просто трудно и людям. То, что теперь город покидают птицы, что птицы умирают, это еще один тревожный знак. Значит ли это, что положение сдвинулось еще на шаг в худшую сторону?
Владимир Чупров: - Ну... это вопрос, конечно же, к ученым, которые занимаются непосредственно дикими экосистемами. Но классическая наука утверждает, что любая экосистема на каком-то уровне просто переходит в новое состояние. И здесь - да, действительно, то, что начался исход диких животных, птиц городских и так далее - это показатель, что окружающая среда в Москве перешла в качественно новое состояние, очень неблагоприятное, в том числе, и для человека. Понятно, что человек переживает это проще, имея блага, которые ему подарила цивилизация. У многих есть кондиционеры, есть возможность почистить воздух, изолировать квартиру каким-то образом... У животных такого нет. Но, так или иначе, и человек подспудно должен и будет испытывать это ухудшение.
RFI: Стихийные бедствия, в данном случае лесные и торфяные пожары вызваны природными причинами. Гринпис по роду своей деятельности обычно обвиняет людей: политические власти, предпринимателей и так далее. Вот и сейчас в Центральной России и Поволжье горят леса, горят торфяники, а вы говорите о Лесном кодексе. Адекватно ли это перед лицом такой катастрофической ситуации, перед лицом стихийного бедствия - говорить о Лесном кодексе?
Владимир Чупров: - Абсолютно адекватно, потому что причин сложившейся ситуации две. Действительно, первая - это аномальная жара. Кстати, это связано, с нашей точки зрения, с глобальным изменением климата, что тоже является следствием деятельности человека. И второе - это то, что система, в данном случае российская система ведения лесного хозяйства оказалась не готовой к такому вот пожароопасному периоду.
Здесь нужно немного остановиться на предыстории вопроса. За три года до произошедшего сейчас, это был 2007 год, президент Путин (тогда президент) подписал закон о принятии нового Лесного кодекса, по которому кардинально менялась система лесной охраны. То есть, она фактически ликвидировалась как централизованная система и все функции контроля за лесом и борьбы с лесными пожарами были отданы арендатору лесов местным властям. Ни те, ни другие, по разным причинам, не имеют опыта, не были готовы к тому, чтобы бороться с лесными пожарами. И как показывает опыт, это - прерогатива государства. Это должна быть централизованная система. И переход на такую децентрализованную систему с передачей в субъект арендаторам очень четко показал, что эта система категорически не работает.
RFI: Скажите, а раньше кто боролся с пожарами, до изменений в этом кодексе?
Владимир Чупров: - До изменений в этом кодексе и еще раньше, до 2000 года, до того, как первым указом президент Путин резко сократил количество штата лесной охраны примерно на 50 тысяч человек, было 70 000 лесников, вот те 70 000 лесников, инспекторов, которые находились в лесу или по большей части в лесу, они как раз выполняли функцию надзора. И одна из этих функций была первичная идентификация, обнаружение пожара. Это очень важный элемент, потому что пожар легче не потушить, когда он уже приобрел какие-то катастрофические масштабы, а погасить в самом его зачаточном состоянии. И это очень успешно делала централизованная система, в том числе, Авиалесоохрана.
RFI: А где же они теперь, эти лесники, вся эта лесная охрана?
Владимир Чупров: - Этой лесной охраны де факто нет. Есть примерно десять тысяч инспекторов, которые, скажем так, на 16 миллионов квадратных километров российских лесов на сегодня ничего не успевают. Максимум, что они могут делать, это согласовывать, выписывать лесные порубки, лесные планы и так далее, то есть, быть в лесу им просто уже физически некогда.
RFI: В публикациях Гринпис вы пишите, что МЧС России не имеет достаточно ни техники, ни опыта в борьбе с лесными пожарами. А люди, которые имели этот опыт, уже не работают в лесной охране. Получается, что специалисты остались без работы, а на тушение пожаров бросают неспециалистов?
Владимир Чупров: - Получается именно так. Ни больше, ни меньше. Во-первых, о самом МЧС. МЧС по своему функционалу не работает с природными пожарами. МЧС тушит инфраструктурные объекты, промышленные объекты, города, здания и т.д. В лесу МЧС не приспособлена к работе с лесными пожарами. Есть очень много примеров, когда люди обращаются к нам через форум Гринпис, о том, что машины, которые хорошо работают в городе не приспособлены к работе на лесных грунтовых дорогах.
RFI : То есть они просто не проходят?
Владимир Чупров: - Они не имеют достаточной проходимости. Вплоть до таких комичных случаев, когда местный лесник вывел из горящего леса 12 заблудившихся МЧС-овцев. Это совершенно другая структура. Что касается профессиональных лесников – да, к ним было много вопросов – что они и горькие пьяницы, и в лесу не часто появляются… Но, тем не менее, это люди, которые знали лес и хоть как-то могли реагировать и что-то делать. И многие, кстати, это делали. Естественно, эти люди никуда не делись, но, как показывает практика реформирования, - в свое время угольную отрасль резко сократили – люди, естественно, находят себя в других отраслях, при этом, навыки, конечно же, во многом теряют. И сейчас обирать этих людей по селам и весям – очень сложно. Тем более, что системы подготовки новых специалистов – ее тоже нет.
RFI : Ваши комментарии не вызывают оптимизма. Собрать лесников назад нельзя, а что же можно конкретно предложить в этой катастрофической ситуации. И вообще кто-нибудь может что-то конкретное предложить?
Владимир Чупров: - Конкретные предложения есть, и Гринпис их, кстати, озвучивал. Буквально полгода назад, за два-три месяца до этих катастрофических событий, мы передали 140 000 подписей на имя президента Медведва с требованием восстановить лесную охрану. Предложение очень простое. Довести лесную охрану до необходимых 70 000 человек (это то, что было до реформы), профинансировать ее из госбюджета федерального в размере до 40 млрд. рублей. Ну и ее воссоздать, найти людей, восстановить технику – разворованную или сданную в металлолом - обучить недостающих людей, то есть, потихонечку это систему воссоздавать. Это конкретное переложение, оно вполне реалистично и не так дорого, как кажется с учетом того, что потери, которые понесла Россия сейчас гораздо выше, чем то, что потребуется для восстановления лесной охраны.
RFI : К следующим беспрецедентным пожарам, наверное, можно будет восстановить лесную охрану. Но что можно предпринять в настоящий момент, или остается только сопротивляться из последних сил?
Владимир Чупров: - Естественно, можно сопротивляться из последних сил. Причем эти силы, которые, как мы поняли , далеко не профессиональны, использовать максимально эффективно. То, что мог бы сделать федеральный центр – это не концентрироваться на каких-то полу-пиар-акциях с людьми, которые потеряли жилье. А все-таки сконцентрироваться на тех пробелах в организации системы борьбы с пожарами, которые есть. А пробелов очень много. Во-первых, координация. Координация – это когда, например, надо перекидывать части из малогоримых регионов в крупногоримые. У нас сейчас много историй, когда люди пишут, например, что начальство спустило приказ пожарным охранять дом олигарха, а в это время сгорело две деревни, с человеческими жертвами. Предупреждать людей, что делать и как действовать, допустим, во время смога в Москве. Сейчас этим занимаются журналисты, которые ищут ученых, которые дают часто противоречивые рекомендации. Федеральный центр мог бы взять на себя такую роль – координирующую и исправляющую на ходу ошибки, чтобы повысить эффективность.
RFI : То, что вы говорите, сводится к соблюдению какого-то обыкновенного здравого смысла...
Владимир Чупров: - Безусловно. Ничего нового мы здесь не открываем. Все силы, все возможности нужно максимально эффективно использовать, исключая ту неэффективность, которую мы наблюдаем.
РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI
Подписаться