Российско-французское университетское сотрудничество - потенциал и проблемы

Как развивается научное сотрудничество между российскими и французскими вузами? Каковы перспективы этого сотрудничества и основные проблемы на его пути? На эти вопросы отвечает Армель Гроппо, доцент университета Нантер,  специалист по русской литературе и цивилизации. Армель Гроппо в течение 4 лет работала в посольстве Франции в Москве, занимаясь развитием академических связей между французскими и российскими вузами. С Армель Гроппо мы побеседовали на семинаре по проблемам научной деятельности в университетах, организованном Французским институтом международных отношений (IFRI).

Армель Гроппо доцент университета Нантер, специалист по русской литературе и цивилизации Igor Belov/RFI

10:28

Российско-французское университетское сотрудничество - потенциал и проблемы

Игорь Белов

RFI: С вашей точки зрения, в каком состоянии на сегодня находится российско-французское сотрудничество в области науки и в области высшего образования? Есть ли тут потенциалы, близко ли это к идеалу или далеко, и, если далеко, то каковы основные препятствия?

Армель Гроппо: Потенциал, с моей точки зрения, конечно, огромный. По разным причинам. Потому, что есть довольно много общего между российской и французской традицией, как ни странно. Я имею в виду администрацию и науки, и ВУЗов, то есть, обе страны привыкли к централизации, привыкли к тому, что они зависят от министерств, даже от политических веяний разных времен. Это, несмотря на то, что политика в обеих странах была очень разная, все-таки, создает какой-то общий фон. Это первое.

Второе: потому, что есть, все-таки традиционная привлекательность России для французов. Это, я бы сказала, романтика, романтизм. И, конечно, традиционное увлечение русских Францией. Это уж точно. Были, конечно, очень тесные связи по физике – это всем известно – в 70-е годы. Тот потенциал остался. С другой стороны, конечно, обе страны по разным причинам переживают сейчас трудный период. Россия – потому, что, как всем известно, к сожалению, была очень сильная «утечка мозгов» в 90-е годы, и это чувствуется до сих пор. Потому, что до сих пор, несмотря на все реформы, которые были предприняты федеральными министерствами и разными другими инстанциями, высшее образование остается в очень трудном положении, особенно, преподаватели. Это очень чувствительно, по сравнению с Францией. Но, все-таки, есть и желание, и потенциал, это точно. И потенциал доказывает опыт тех российских студентов или аспирантов, которые приезжают во Францию по совместным программам. Они отлично работают. Все французские профессора, которые их принимают, в восторге от них. Потому что осталась та традиция очень сильной подготовки, теоретической подготовки. И эта теоретическая подготовка до сих пор отличает, мне кажется, российское высшее образование.

У нас, во Франции – наоборот. По разным причинам слишком далеко пошли по пути практики. И поэтому, когда российский студент, очень хорошо подготовленный с теоретической точки зрения, приезжает в нашу систему, ориентированную на практику, через два месяца он становится передовым студентом. Ничего не скажешь, это везде доказано – и по всем наукам. По точным наукам и по гуманитарным. Потому что у него есть эта очень сильная теоретическая база подготовки. Это точно.

Самое главное препятствие для сотрудничества между российскими и французскими ВУЗами и в научном плане – это, конечно, невозможность до сих пор согласовать нормативные базы для защиты диссертаций. Это важный пункт. Это очень важный пункт, потому что, фактически, русская теперешняя нормативная база запрещает двойную защиту диплома. А мы живем в мире, где образование высших кадров, международное образование требует международного опыта.

Я считаю, что роль вообще всех ВУЗов всего мира – поощрять как можно больше подготовку своих студентов, конечно, у себя, но и за границей. И чтобы создать такие программы, которые бы позволили студентам, когда они возвращаются к себе домой, претендовать на те же самые посты, что и те студенты, которые остались у себя на родине. Очень важно, чтобы эти международные программы были так продуманы, чтобы они не поощряли «утечку мозгов». Это очень важно для всех стран.

Но сейчас видно по статистике, что все-таки в Россию даже уже начинают возвращаться. Я не знаю: то ли под влиянием экономического кризиса, который, все-таки, очень чувствуется в Западной Европе и в Штатах даже, то ли по другим причинам, но некоторые возвращаются в Россию, обогатившись заграничным опытом. Это очень хорошо для России.

 RFI: Известно, что есть какое-то количество молодых российских ученых, которые приехали во Францию совершенствоваться и остались здесь. А известны ли вам обратные случаи, чтобы французские ученые поехали в Россию и там остались по профессиональным соображениям – не по личным, конечно?

Армель Гроппо: Нет, мне лично такие случаи не известны. Может быть, есть такие случаи, но я о них не слышала. Я думаю, что здесь разные причины. Одна из важнейших причин в том, что с административной точки зрения, иностранцу нелегко жить в России, потому, что там очень сложная административная система. Очень сложно даже российскому ВУЗу пригласить иностранного преподавателя хоть на год. Потому что все это связано с визовой системой, с обязанностью со стороны ВУЗа, как минимум, за год, за полтора года подумать, кого он пригласит, на сколько времени, сколько он будет ему платить и т.д. Это все очень сложные вопросы, которые решаются обычно не за два года до приглашения. Это первый момент – административный. Второй момент, конечно, связан с зарплатой. Потому что уровень зарплат в российских ВУЗах сейчас намного ниже уровня французских зарплат, и поэтому французу, который приехал бы преподавать в Россию, было бы там очень трудно жить. Просто потому, что ему пришлось бы снять квартиру, а все знают, какие в России квартплаты, поэтому, фактически, преподавательская зарплата не позволяет снимать квартиру в Москве или, по крайней мере, в крупном городе, сама зарплата не позволяет. Это огромное препятствие.

RFI: Проблема языка, наверное, тоже?

Армель Гроппо: Проблема языка существует также, конечно, потому, что мало французов говорит по-русски. Есть французы, которые могли бы преподавать на английском, скажем, языке, но в российских ВУЗах не вся публика готова к этому. Между прочим, как и во французских ВУЗах. Это не специфика российских ВУЗов. Просто, наши студенты, теперешнее поколение студентов, не привыкло к тому, чтобы у себя на родине читать на иностранном языке. Это, конечно, большая проблема.

RFI: А какие перспективы вы видите? Эти проблемы каким-нибудь образом разрешатся, для этого нужно какое-то специальное государственное вмешательство, или все это может быть решено на уровне межвузовских отношений?

Армель Гроппо: Я думаю, что многое делается на уровне межвузовского общения, межвузовских отношений, и это очень важно, потому что сотрудничество не может быть плодотворным, если в заинтересованных ВУЗах не будет, и с одной, и с другой стороны, людей, которые действительно возьмут на себя всю конкретную работу по определенной программе. Потому что подписать договор очень легко, дать ему применение – намного труднее. И это потребует намного больше времени.

Но, конечно, нужны и политические решения, то есть, государственные решения. Если бы была реформа по защите диссертаций в России, это намного облегчило бы сотрудничество российских ВУЗов не только с Францией, но и со всем миром. Это один из пунктов. Второй пункт – это создание механизма совместного финансирования. Это уже начинается, потому что во французский CNRS (Национальный центр научных исследований) и Российский фонд фундаментальных исследований можно подать заявление и получить совместное финансирование для определенных проектов.

Поэтому, начинания уже есть, надо, чтобы все это вышло на более крупный уровень, что ли. Чтобы это стало настоящей политикой, а не какой-то разовой политикой.