Перейти к основному контенту
Канны 2014

Адильхан Ержанов: абсурд - это тот жанр, в котором можно творить, когда общество закрыто

В программе 67 Каннского фестиваля был показан фильм казахстанского режиссера Адильхана Ержанова «Хозяева». Это единственный фильм из Казахстана в Каннском фестивале этого года, хотя в Каннах любят и ценят казахское кино: Дарежан Омирбаев неоднократно приезжал и представлял свои работы здесь. Нынешний казахский фильм – это третья работа молодого режиссера Адильхана Ержанова, который рассказал RFI об этой своей картине, где веселый абсурд смешивается с трагической реальностью.

Адильхан Ержанов
Адильхан Ержанов DR
Реклама

RFI: Несколько слов о вашей картине «Хозяева». В основе сюжета – очень простая история: молодые ребята из города приезжают в какую-то деревню, где у них находится дом, завещанный им умершей мамой. Но в реальности оказывается, что там живут какие-то совершенно другие люди. И начинается история хождения по мукам, попытки этот дом отвоевать. Это была для вас какая-то метафора? Несколько слов о завязке сценария.

Адильхан Ержанов: Конечно, можно сказать, что это история локальная, бытовая по своей фабульной конструкции. Но для меня сюжет – это, прежде всего, форма рассказа об обществе, может быть, какой-то социум в миниатюре. Я всегда рассказывая о сюжете, стараюсь не выходить далеко, чтобы не замахнуться на необъятное. Поэтому сюжет здесь очень простой. Это просто история борьбы за дом двух семей. А различие двух семей во всем. Но история именно об этом конфликте.

История – это одно, но важно сказать, как все это рассказано и как это показано. Удивительно визуальный фильм: мы видим каких-то странных второплановых персонажей помимо главных героев, у которых очень трагическая история (избиение, попадание в тюрьму). Вокруг мы видим несколько феерических совершенно персонажей, словно вышедших из какого-то сна. Мы видим каких-то бегунов – вспоминается марафон в поддержку Бостонского марафона. Какие-то, с одной стороны, фантазийные вещи, а с другой стороны, если чуть-чуть подумать, совершенно реальные отсылки к реальной жизни, просто наша жизь часто похожа на абсурд...

Прежде всего, я хотел в изображении и в форме рассказа передать то, что невозможно передать сюжетом. Я хотел передать философский посыл, именно отношение к реальности. Для меня это соединение несоединимых вещей…

…и это определение абсурда…

Да. Абсурд для меня – это тот жанр, в котором можно творить, когда общество закрыто. Абсурд для меня – это единственная нормальная реакция нормального человека на то, что происходит вокруг. Поэтому этот праздник, который творится во время чумы, это и есть концепция фильма. Эскапизм, когда происходят страшные вещи, но вокруг праздник. Нам все преподносится как некий бесконечный праздник, и правды нет. И человек должен с этим жить. Вот это ощущение абсурда я хотел передать в этой простенькой истории.

Как говорит ваш герой: «Мы все когда-нибудь умрем, нам остается только танцевать». По всему фильму расставлены такие вехи – мы видим картины: Ван-Гог, Мунк – то на стене, то это обложка какой-то тетради. И под конец кажется, что сам дом становится визуальной частью какой-то картины. Что у вас с картинами за история?

Прежде всего, это истории личностей этих художников. Потому что их отношения с искусством, с властью, с обществом всегда были сложными. Они творили вопреки непризнанию, вопреки трудностям, вопреки нищете. Та же биография Ван-Гога для меня очень важна в плане того, что он любил яркие краски, любил жизнь, несмотря на то, что его действительность совсем не располагала к такому ощущению, такому мировоззрению. И определенные отсылки, цитаты этих великих художников, это  парафраз, своего рода параллельное развитие фильма. Я хотел показать своего рода маленький гимн стойкости маленьких людей, стойкости авторов, которые, вопреки всему, создают что-то искреннее в любых условиях, в любых обществах.

Фото из фильма "Хозяева"

Поскольку мы затронули тему абсурда  - есть ли у вас какие-то литературные отсылки, потому что подумалось и про Кафку, и про Ионеско.

Я обожаю Хармса, я обожаю Сэмуэла Беккета, я обожаю и Свифта, потому что считаю его родоначальником этого жанра, а также Льюиса Кэррола. Я считаю, что все эти писатели и художники по-разному, но все-таки говорили об обществе. Мне нравится в этой манере то, что правду и реальность вовсе не обязательно раскрывать фотографически, документально. Это можно раскрывать так, что человеку даже не нужно будет взывать к жалости и к состраданию. Над этим можно смеяться, но это еще страшнее, чем если человек будет плакать. Я не знаю, что я привнес своего в этот жанр, но, конечно, я очень хочу быть причастным к этому жанру.

Вы еще молодой человек, но у вас на счету уже три фильма. Несколько слов о каких-то влияниях кинематографических. Моментами мне показалось, что я вижу чуть ли не Феллини – эта пышная сторона: картины, праздники, танцуют в масках. Или, может быть, японское кино – девочка под дождем с зонтиком... Конечно, каждому режиссеру хочется найти свой путь, но испытывать влияние великих тоже ведь нормально и естественно. Были ли какие-то кинематографические влияния на вас?

Определенно. Потому что, даже вопреки тому, что хочешь выйти из-под влияния режиссеров, которые на тебя влияли всю юность, детство и дальнейшую жизнь, это очень сложно. И мне кажется, даже и не нужно. Мне кажется, что нужно просто использовать лучшие места и то, что тебя вдохновляет. А вдохновляет меня... мне нравится гротеск у Кубрика, мне нравятся некоторые фильмы Бергмана, несмотря на то, что вроде бы его нельзя причислить к абсурдистам, но у него есть фильмы, допустим, «Час волка». Мне нравятся, очень нравятся некоторые моменты. Вы упомянули Феллини – безусловно, это один из моих самых любимых режиссеров. Братья Коэны, я обожаю. Что касается японского кинематографа, это Такеши Китано, это Масаки Кобаяси. Влияние этих режиссеров безмерно, но я понимаю, что мне бесполезно копировать их, мне бесполезно стремиться дотянуться до них в их манере. И естественно, я стараюсь протоптать собственную тропинку.

Казахстан сегодня себя позиционирует как крупная кинематографическая держава, большие кассовые фильмы снимались там. Но ваши картины – это авторское кино, и Каннский фестиваль поддерживает именно авторское кино. Есть ли какие-то шансы на большой прокат вашей картины у вас на родине? Поможет ли участие в Каннском фестивале привлечь внимание к ней?

Безусловно, внимание уже привлечено в Казахстане. Участие в Каннском фестивале – это пиар для картины без всякой рекламы. Но что касается широкого проката, я думаю, что его не будет. При этом существует некая официальная версия того, какая жизнь должна быть в Казахстане и какой кинематограф должен быть в Казахстане. И мой фильм не совсем вписывается в этот официальный тон. Конечно, я надеюсь, что фильм увидят, но, наверное, в ограниченных каких-то показах. 

Одну из героинь в вашем фильме – маленькую девочку, зовут Алия, ее брат называет ласково Алиюшка. И Алиюшка – это название вашего следующего проекта картины, с которой вы участвуете в другой секции Каннского фестиваля, где соревнуются еще не снятые картины, только заявки. Несколько слов об этом проекте.

Неслучайно эта героиня (может быть, будет не та же актриса) условно перекочевывает в следующий фильм. Это неспроста, потому что я рассказываю судьбу маленьких людей, но пытающихся отстоять свое человеческое достоинство. Эта семья как бы развивается. У меня был предыдущий фильм «Строители», она же переходит в «Хозяев», и следующий проект – «Алиюшка». Это история о реально существующем заброшенном заводе в Казахстане – это бывший химический завод. После развала Советского Союза это место стало обителью для беспризорников. И история о том, как среди них появляется маленькая девочка-вундеркинд, единственная умеющая читать. И, начитавшись книг в заброшенной библиотеке, она пытается изменить общество. Она пытается научить детей читать, она пытается научить их каким-то другим правилам, критериям жизни. Что из этого выйдет: победит ли жестокая обыденность или все-таки ее утопические идеи возьмут верх – вот об этом история.

На вопросы RFI отвечал Адильхан Ержанов. Его фильм под названием «Хозяева» был показан в программе 67 Каннского фестиваля вне конкурса.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.