Перейти к основному контенту
90-летие со дня рождения А.Д, Сахарова

«Заразительное, физическое ощущение человеческого достоинства»

Доктор физико-математических наук, профессор, директор международного Виртуального института космомикрофизики при CNRS Максим Юрьевич Хлопов вспоминает о своей работе с академиком Сахаровым и рассказывает о том, как он «отвлекал» его от правозащитной деятельности ради науки.

А.Д. Сахаров с И.В. Курчатовым в саду Института атомной энергии. Москва, сентябрь1958 г.
А.Д. Сахаров с И.В. Курчатовым в саду Института атомной энергии. Москва, сентябрь1958 г. http://www.sakharov-archive.ru
Реклама

RFI : 21 мая Андрею Дмитриевичу Сахарову исполнилось бы 90 лет. Вы работали с Андреем Дмитриевичем в Москве в конце 80-х годов.


Максим Хлопов:
Для меня память об Андрее Дмитриевиче, прежде всего, связана непосредственно с моей научной деятельностью на стыке космологии и физики микромира.

В середине 80-х годов прошлого века стало понятно, что решение проблем бесконечно большого, Вселенной в целом, невозможно без решения проблем физики микромира, а, с другой стороны, физика микромира оказалась зависящей от исследований, которые выходили далеко за рамки возможностей даже самых мощных ускорителей. Поэтому люди обратились к Вселенной, как к естественному полигону идей физики микромира.

Андрей Дмитриевич Сахаров всегда с большим интересом относился к этим проблемам. Он является одним из основоположников того научного направления, в котором работаем я и многие мои друзья и коллеги, которое называется «космомикрофизика». Наука о фундаментальной взаимосвязи космологии и теории элементарных частиц.

Андрею Дмитриевичу в этой области принадлежит важнейшая идея, которая сегодня вошла во все учебники и которая сводится к знаменитым трем «сахаровским» условиям. Реализация этих условий необходима для объяснения того, как во Вселенной, в которой было равное количество вещества и антивещества, могло образоваться избыточное количество вещества. Это вещество определяет ту, видимую, часть Вселенной, в которой мы видим существенное, практически, может быть, полное преобладание вещества над антивеществом. Рядом с нами все состоит из вещества. Совокупность всех этих данных объясняется тем, что называют «барионная асимметрия Вселенной». Андрей Дмитриевич является основоположником теоретического объяснения этого явления.

Другой характер проблем связан с тем, что сегодня, исходя из совокупности данных, современная астрономия стала не просто умозрительным воспроизведением мира, а стала приближаться к нормальной экспериментальной физике. Так вот, та прецизионная космология, которая развита сейчас, рассматривает современную Вселенную, не только как область, заполненную веществом. Оказалось, что это вещество составляет лишь 5 % от полной плотности Вселенной, и эта материя не имеет известной природы. Эта темная материя, эта скрытая масса Вселенной и определяла образование тех галактик, скоплений галактик, сверхскоплений, которые мы сегодня наблюдаем. Отражением зародышей этих галактик в ранней Вселеной является так называемые «сахаровские осцилляции» - термин, который прочно занял свое место в современной науке.

В этом смысле, было не случайно, что после того, как Яков Борисович Зельдович нас покинул, на первых шагах создания единого координирующего научного совета, который объединял бы советских физиков и астрономов в решении этих фундаментальных проблем, мы обратились к Андрею Дмитриевичу Сахарову, как к человеку, который мог бы и закончить организацию и начать работу в этом направлении.

Была разработана программа о развитии исследований по комплексной проблеме «космология и микрофизика в СССР». Эта программа должна была стать основополагающей для деятельности научного совета, который был создан под руководством Андрея Дмитриевича. Он был членом президиума Академии наук. Я был ученым секретарем этого совета. Это давало мне возможность «отвлекать» его от той политической правозащитной деятельности, которой он занимался последние два года своей жизни. Он находил время для того, чтобы рассматривать все те перспективные планы. Не все из них, к сожалению, были потом реализованы, но те, что остались, стали основой для развития этого направления в России, и сейчас это переходит на уровень широкого международного сотрудничества, поскольку исследования в этой области, мирного космоса и мирного атома, конечно, предполагает широкое участие ученых всего мира.

RFI : Этот научный совет при президенте создавался, как раз, в 87-м году?

профессор Максим Юрьевич Хлопов
профессор Максим Юрьевич Хлопов DR

Максим Хлопов: История несколько забавная. Открою небольшую тайну, на самом деле, еще до того, как Яков Борисович (Зельдович – прим.ред.), начал это дело, он всячески отбрыкивался, говорил, что у него и так много организационных дел, говорил : «Обратитесь к Сахарову, он только из ссылки приехал, ему делать нечего, вот пусть этим и займется». А Андрей Дмитриевич сказал: « Вы знаете, я не могу, потому что я люблю работать один, я теоретик, который пишет свои статьи, в основном, в одиночку, без соавторов, я – такой типичный кабинетный ученый, есть Яков Борисович». Я говорю: «Но у него и так много других дел». Он говорит: «Ну,он такой способный». Он, действительно, был яркой, многогранной личностью. Тогда Яков Борисович сказал: «Ладно, хорошо, я так и быть этим делом займусь». Но не успел. После этого, я обратился к Андрею Дмитриевичу и сказал: «Теперь у Вас нет этого аргумента». Он говорит: «Да, нет аргумента». Он был человеком, который сознавал свою ответственность, это научное направление было ему очень дорого и близко.

Мы стали с ним организовывать этот совет, но академическая бюрократия абсолютно никак не реагировала. До того момента, пока Андрея Дмитриевича не избрали в президиум Академии наук. И тут же президент Академии ему говорит: «Андрей Дмитриевич, вы возглавляете самый большой наш совет, мы ждем от вас хорошей программы!». Ну, и только в 89-м году реально эта работа завертелась.

В жизни Андрея Дмитриевича это, действительно, совпало с большим количеством различных политических действий. Но надо сказать, что он и в науку старался внести свой важный необходимый вклад. Более того, оказалось, что он, как человек очень аккуратный и страшно щепетильный в вопросах авторства, не захотел, чтобы мы поставили его имя в числе авторов идей в тех наметках программы, которые мы подготовили.

Он написал отдельно небольшое предисловие к этой программе. И оказалось, что в списке научных трудов Андрея Дмитриевича –очень небольшой список его открытых публикаций – в этом списке последним является именно упоминание этого труда. В этом смысле, мы рассматривали реализации этих идей как осуществление его научного завещания.

RFI: Вы же наверняка были с ним знакомы еще до до того, как вы начали вплотную с ним работать над созданием этого научного совета?

Максим Хлопов: Да. Я не могу сказать, что я очень много был с ним знаком, но, буквально, за несколько недель до его ссылки, я общался с ним на сессиях Академии наук, мы обсуждали какие-то научные вопросы.

К тому времени , и которые, в свое время, очень стимулировали развитие основных тех представлений о Вселенной, которые сейчас сложились. Сахаров знал нашу с Яковом Борисовичем Зельдовичем работу о магнитных монополях, которые «составляли угрозу» нашей Вселенной своим перепроизводством, а я знал его работу про образование избытка вещества во Вселенной, про происхождение вещества во Вселенной.

После того, как он оказался в ссылке, даже в научных публикациях ссылка на его научные труды была элементом некоторой смелости. В общем, в научных трудах это проходило, а вот в каких-то выходящих за рамки чистой науки, скажем, в лекциях для каких-нибудь летних школ сохранить в тексте упоминание об идеях Андрея Дмитриевича оказывалось большой проблемой. Цензура не пропускала.

RFI: А у вас лично были проблемы с упоминанием имени Андрея Дмитриевича Сахарова?

Максим Хлопов: Я как раз этот момент и хотел отметить. Мы с Зельдовичем написали текст наших лекций (а лекции мы уже должны были читать) и повезли в Главлит. Цензор посмотрела и говорит: «Вы что? Нет, мы этот текст не пропустим. Здесь Сахаров». Мы говорим: «Ну, он же, действительно, в науке… это же все научное». «Нееет, - говорит, - не пропустим». В общем, создавалась очень тяжелая ситуация, когда либо мы должны были что-то изменить, либо просто текст лекций был бы недоступен слушателям этой школы.

Мы с Яковом Борисовичем придумали такой изящный ход. В свое время Якову Борисовичу удалось – у него было больше времени, здесь просто цейтнот у меня был – надо было решать, чтобы достойно выйти из ситуации буквально в часы. Тогда у Якова Борисовича было больше времени, он написал предисловие к книге Стефана Вайнберга «Первые три минуты», в котором он специально подготовил некоторые современные представления, в том числе, идею Сахарова. И, «пробивая» ее, он меня специально просил подготовить список тех работ зарубежных авторов, которые либо сразу упоминают эту идею Сахарова, либо потом – написав уже свою статью, пишут примечание при корректуре, в списке ошибок, что мы в своей работе не упомянули основополагающую работу Сахарова. Этих работ тогда набиралось порядка 30, если не 50. С этим списком Зельдович пошел в ЦК, и ему удалось этот текст «пробить». Просто взяли – и сослались на это предисловие, сказав, что вот предыстория вопроса, можете посмотреть в этом предисловии. Не могу сказать, что мы очень много страдали из-за этого, несоизмеримо с тем, что пережил Андрей Дмитриевич.

RFI: 90-летие со дня рождения Сахарова – это такая важная дата, которой посвящена большая международная конференция, которая сейчас проходит в Москве. Она называется «Андрей Сахаров: тревога и надежда 2011». Организаторы этой конференции хотят выяснить, почему сегодня в России правозащитные идеи стали менее популярны, чем это было 20 лет назад.

Недавно в интернете появилось такое видео, вы, наверное, его видели, когда фотограф Дмитрий Алешковский вышел на проспект Сахарова, где проходила акция участников организации «Наши», и стал спрашивать у этих молодых людей, знают ли они, кто такой Андрей Дмитриевич Сахаров – никто из них, к сожалению, этого не знал.

Максим Хлопов: Ну, что можно сказать по этому поводу? Я хочу только выразить глубокое сожаление о том, что мы не можем продолжить ту традицию, которую в 90-е годы очень активно развивали. Это было представление развития идей Сахарова, и Зельдовича и других наших отечественных ученых в области космомикрофизики на международных конференциях. У нас была традиция, у нас было 6 международных конференций, основу программы которых составляли результаты наших исследований. И эти исследования в то время поддерживались государственной программой фундаментальных исследований.

В «нулевые» годы эта программа была закрыта, ну, и, соответственно, мы перестали иметь такую возможность в реальном пространстве развивать эти идеи. Но мы перешли в пространство виртуальное, и виртуальный институт космомикрофизики, который мы создали сейчас, как раз послужит инструментом соединения усилий ученых всего мира в реализации, в том числе, и научного наследия Андрея Дмитриевича.

RFI: А что касается не научного наследия Андрея Дмитриевича, а, так сказать, человеческого, его значения как правозащитника, что вы можете сказать об этом?

Максим Хлопов: Как вы понимаете, моя деятельность с ним была, в основном, отвлекающей от его правозащитной. С другой стороны, я должен сказать, что, если сравнивать с теми великими людьми, с которыми мне довелось быть достаточно близко знакомым и которые, безусловно, оказали влияние на мою научную деятельность, это Петр Леонидович Капица, в ранней моей научной юности – это Яков Борисович Зельдович, мой учитель при моем научном становлении. Поэтому, когда мы с Андреем Дмитриевичем вплотную стали работать, то именно эта сторона заразительного, физического ощущения человеческого достоинства и была наиболее сильным фактором, который очень существенно повлиял и на мою жизнь, на манеру поведения просто. Это было невозможно, общаясь с ним, не проникнуться этим духом гражданского самоуважения. И это, конечно, то, чего нам очень недостает сейчас.

РассылкаПолучайте новости в реальном времени с помощью уведомлений RFI

Скачайте приложение RFI и следите за международными новостями

Поделиться :
Страница не найдена

Запрошенный вами контент более не доступен или не существует.